Растет интенсивность морских перевозок: с севера и востока везут каспийскую нефть, российское и украинское зерно, сырьевые и химические товары; с запада и юга – в основном, готовую продукцию. Грузооборот бурно растет за счет транзита: к портам подводят новые нефтепроводы с Каспия, работает европейский коридор ТРАСЕКА, включающий паромное сообщение между Болгарией, Украиной и Грузией. Суда загрязняют море горюче-смазочными материалами, случаются и аварии, причиняющие существенный экологический ущерб. Кроме того, активное транзитное судоходство нередко становится причиной "вторжений" чуждых представителей морской флоры и фауны. Так, по данным Всемирного фонда дикой природы, каждый день танкеры перевозят в балластных водах от 7 до 10 тысяч морских видов в разные части земного шара. Именно таким образом в последней трети прошлого века в Черное море попал североамериканский гребневик-мнемиопсис. В результате его размножения море по составу в некоторых местах стало напоминать желе, что привело к гибели мелких ракообразных, а впоследствии – рыб и даже дельфинов. Правда, потом тем же способом был завезен другой "варяг" – хищный гребневик-берое, который подъел мнемиопсиса, и море в значительной степени очистилось. Зато еще один гость – рапан – основательно проредил популяции черноморских мидий, главных очистителей моря от органики.

Стали появляться и подводные газопроводы: почти десять лет работает "Голубой поток" (из России в Турцию), вот-вот начнется строительство "Южного потока" (из России в Болгарию). Они не очень опасны сами по себе: риск утечки или взрыва на такой трубе минимален. Однако то место побережья, где она уходит в море, выпадает из природного и пляжного ландшафта, поскольку "обрастает" соответствующей инфраструктурой отнюдь не курортного назначения.

Вместе с тем, бурно развивающийся на постсоветском побережье курортный бизнес причиняет морю куда больший вред. Растущие как грибы частные гостиницы и мини-пансионаты зачастую не имеют надлежащих очистных сооружений и сливают в море все отходы своей жизнедеятельности. Собственно, так делалось и раньше – в надежде на то, что море все переработает. Но с недавних пор экологи стали отмечать активное распространение в воде бактериальной флоры – явный признак того, что море не справляется и не успевает себя очищать. Как следствие, резко уменьшилась площадь "подводных лесов" – водорослей филлофоры, в которых нерестятся и скрываются многие виды рыб. Если так пойдет и дальше, Черное море заилится, станет вонючим и практически безжизненным. Собственно, к этому все и идет: год от года сокращается общий вылов биоресурсов: если в 2009 г. в Азово-Черноморском бассейне было выловлено 32,5 тыс. тонн "даров моря", то в прошлом году – на 3,5 тыс. тонн меньше. Экологи отмечают, что количество видов промысловых рыб резко сократилось, то есть, популяции этих видов стали настолько малочисленны, что перестали представлять хозяйственную ценность. Промысловых рыб на Черном море осталось совсем немного: тюлька, шпрот и хамса.

Большие потенциальные риски для экосистемы моря связаны с разведкой и разработкой углеводородных месторождений на его шельфе. В настоящее время все без исключения страны, имеющие выход к Черному морю, занялись этим делом. У нас НК "Роснефть" имеет лицензии на разработку трех участков шельфа: Туапсинского прогиба, Вала Шатского и Южно-Черноморского. В настоящее время компания уже ведет работы в районе Анапы и Туапсе и подыскивает себе зарубежных партнеров. Она же подписала контракт на разведку и разработку шельфа Абхазии. В соседней Грузии недавно обнаружены залежи нефти близ порта Поти. Украина уже пошла дальше: она занимается закупкой трех буровых платформ для разработки своего шельфа, которую планируется начать в следующем году. Серьезно преуспела Турция: она обнаружила и начала осваивать уже три шельфовых нефтеносных участка. Причем в одном из них обнаружена высококачественная нефть, аналогичная по составу азербайджанской легкой нефти с каспийских месторождений. Всего же в Черном море работают уже более 100 буровых платформ.

Конечно, подобная активность сопряжена с большим риском. Черное море – практически закрытый водоем, и вода в нем не обновляется. Так что любая авария, связанная с разливом нефти, может подорвать экосистему. А заодно и весь курортный бизнес. В этом смысле остается только надеяться, что политики причерноморских стран проявят гибкость в духе покойного президента Абхазии Сергея Багапша. "Когда мне говорят, что разработка нефти поставит под угрозу экологию Абхазии, я говорю: я тоже не враг своему народу. Но сегодня на Черном море работают до 130 платформ. Спрашивается: если все кругом работают на небольшом Черном море, Абхазия одна будет сохранять свою экологию? Прекрасно, но так не получится. Мы начинаем работать. Но если все соберутся и скажут: ребята, это Черное море, это экология, это будущее наших детей, – я первый проголосую против добычи, и на этом закончим", – заявил он в начале этого года.

Впрочем, помимо надежды на благоразумие властей остается еще и общественная инициатива. Двенадцатого июня при содействии "Экологической вахты по Северному Кавказу" в Темрюкском районе Краснодарского края состоялся первый в местной истории экологический митинг. Его участники потребовали приостановления реализации всех опасных проектов в акватории Азовского и Черного морей, а также полной экологической безопасности строящихся здесь производств. Конкретными угрозами были названы строительство нефтехимического порта "Тамань", реализация ряда проектов в порту Темрюк, добыча нефти на территории водно-болотных угодий "Дельта Кубани", перевалка нефти на рейде в Керченском проливе, планы перевалки отработанных ядерных отходов в порту Кавказ, а также проект добычи песка на шельфе Черного моря близ Анапы. По всей видимости, экологические протесты скоро станут частым явлением у берегов Черного моря. Кроме того, будем помнить, что спасение моря – отчасти дело рук отдыхающих, ведь эти руки могут мусорить, а могут и не мусорить... Так пусть хотя бы наша пляжная деятельность не наносит вред Черному морю.

Андрей МИЛОВЗОРОВ

Источник: http://www.utro.ru